РОССИЙСКИЙ
АНТИВОЕННЫЙ ЖУРНАЛ
здесь только литература
.jpg)
Максим Стрежный
Родился в 1980-м году в Казахстане. По образованию физик. Девять лет проработал в Национальном ядерном центре Республики Казахстан. Разрабатывал программное обеспечение измерительных систем для исследований в области безопасности эксплуатации ядерных реакторов и термояда, участвовал в ряде международных исследовательских проектов.
Основное литературное направление — гуманистическая фантастика.
Публиковался в журналах «День и ночь», «Литературный ковчег», «Омская муза», альманахах «Фанданго», «Астра Нова» и других. Автор сборников «Главный инстинкт», «Миф о мире», участник сборника «Заблудившееся время» и других.
Мифы о мире
Максим Стрежный, «Апатрид Астрополиса». Сборник фантастических повестей и рассказов. Канада, издательство «Литсвет», 2025. (ISBN 978-1-77968-074-7 – бумажная версия, ISBN 978-1-77968-075-4 – электронный вариант)
Изданный в 2025 году совершенно свежий сборник, состоящий из двух повестей и семи новелл — классический пример social science fiction.
Вообще-то социальная фантастика больше привычна читателю в виде антиутопии: такое классическое «черное» в бинарной системе координат. В таком виде она гораздо более живописна и правдоподобна, оттого и привлекательней утопии, что остросюжетна и проработана, ярче и злее. Социальная фантастика сразу откликается на вывихи времени, и как пример всплеск интереса весной 2022 года к роману Дж. Оруэлла «1984», думается, вполне объясним.
А вот появление «Апатрида Астрополиса» с его практически ефремовскими героями словно бы из глубин пятидесятых-шестидесятых годов двадцатого века некоторого объяснения требует.
Но для начала про Астрополис.
Астрополис Максима Стрежного это одновременно и идея — место мечты, и обьект, то есть место силы, место надежды.
«Астрополис должен был стать страной неравнодушных людей. Мы чуждались пустой жизни, и строили общество, в котором каждый сможет поделиться своей радостью и никто не останется один на один с бедой. В единстве мы хотели обрести не силу, но любовь и участие. Мы пытались устроить судьбу каждого вверившегося нам человека, дать ему возможность заниматься осмысленным творческим трудом, заменить право сильного на право умного и милосердного. Незыблемой ценностью нам представлялась не только жизнь и судьба, но и возможность человека реализовать свой главный талант», — так говорит отец Анны Николаевны Арцимович, главной героини обеих повестей книги.
Для современной фантастики, ориентированной на всеобщий Апокалипсис, наличие в тексте всевозможных безумных космических тварей и иноземные вторжения с триллиардами жертв, отсылки к подобным духовно-нравственным практикам скорее исключение и уж точно не общее место.
И поэтому у Максима Стрежного хватает и другого нарратива, вполне современного и своевременного. Это чтобы не заскучал любитель классической остросюжетной фантастики, которому прежде чем браться читать к примеру «Главный инстинкт», центральную повесть сборника, надо подпривыкнуть к манере автора. Он не заскучает точно, но начать лучше с новеллы «Оборотень» или, допустим, «Обратного отсчета». Классическая мистика, приправленная некоторым количеством трэша. Все как мы любим…
Вообще, вот как книга структурно выстроена, так желательно и читать…
Раздумчивую философичность повести «Главный инстинкт», написанной в жирные времена пасхальной благостности и некоего пусть даже и броуновского, но тем не менее движения человечества к собственному, пусть еще и туманному Астрополису, зыбкие контуры которого с каждой подобной книгой становятся все четче, взрывает действительность, — реальность, вторгающаяся в мечты.
Тут необходимо отступление.
В 2021-ом году я впервые прочел первый текст Максима Стрежного. Это была новелла «Миф о мире» — о пути человека от тьмы к свету. Очень плотный, многослойный уверенный текст, больше напоминающий философскую притчу, и при этом качественная фантастика со всеми вытекающими.
Мне тогда показалось, что пастернаковское «во всем мне хочется дойти до самой сути» точно про автора, про его слово, порой скрупулезное, дотошное, про его интересы к этому миру. И стало понятно, почему в 22-ом у него появилась необходимость разобраться в генезисе диктатуры как таковой, разобраться для себя и читателя. Так появилась повесть с естественным названием «Свой» — антитеза, антиутопия, взращенная на базе утопии «Главного инстинкта».
Немного о сюжете. Космический корабль «Несокрушимый», летящий в глубинах космоса и несущий на борту три тысячи человек: экипаж, военные и гражданские исследователи, ученые, бизнесмены оказывается перед угрозой тотального заражения инопланетным паразитом – организмом, который меняет структуру мозга человека самым чудовищным образом: человек перестает воспринимать что-либо кроме удовольствия. Заточенность на получении удовольствия – постоянно, 24/7, игнорировании всего остального и естественно выгорания, духовного и физического.
На фоне попыток вылечить всех зараженных и не дать заразе проникнуть в каждый имеющийся на борту мозг, командиром корабля становится помощник капитана Кирк, толком недоучившийся выскочка, случайно оказавшийся в нужное время в нужном месте.
За вполне короткое время Кирк подминает под себя весь состав «Несокрушимого», купив и запугав одних и нейтрализовав других. Молодой, рослый, грузный, бородатый Кирк не похож ни на кого из тех, кого, быть может, сходу захотелось бы мысленно подставить на его место читателю из одного, другого, или даже третьего лагеря. Сам же Кирк считает себя воплощением капитана из знаменитого сериала «Звездный Путь» - того, который ведет бравый экипаж «туда, куда еще не ступала нога человека». И дело вовсе не в самозваном и травмированном капитане. А в том, что происходит вокруг него.
«Совесть! Им хочется погасить ее совесть. Вот для чего вся эта методическая обработка. Они могли бы заразить ее ксеноморфом, он тоже прекрасно гасит совесть, но как управлять фанатиком, внутри которого продолжают существовать важные запросы, ради удовлетворения которых он готов пойти на все? Нет, им хочется получить человека без всяких установок. Способного из страха или ради выгоды выполнить любой приказ. Человека, не замечающего противоречий, отучившегося думать, не считающегося с последствиями собственных действий. Человека с удаленной совестью», — размышляет доктор Арцимович.
А можно взглянуть и вот с какой стороны. В одной из книг Александра Житинского (влияние которого на тексты Стрежного нетрудно заметить) герой утверждает, что «совесть – это Бог, который сидит внутри». Пожилой ученый из экипажа «Несокрушимого» переворачивает эту мысль и предлагает взглянуть на Бога, как на «совесть, увеличенную до космических масштабов».
И кто же тогда противостоит Совести? И где в этой картине место человека?
Имеется выбор, который автор оставляет сделать читателю. Да, диктатор непременно должен быть и будет нейтрализован. Это практика. Что с ним будет дальше?
Героиня, врач-терапевт Арцимович считает, что надо лечить.
Исследователь, ученый Иванов: наказывать.
И тогда Анна поняла.
— Не делайте этого! — почти крикнула она. — Не делайте!
— Я сделаю, — сказал Иванов, и улыбка его уже была оскалом, — я же сказал: у злодея должно быть искупление.
Возможно, мы действительно когда-нибудь будем лечить…
Очень похоже, что сам автор именно так и считает, в заключительной новелле сборника пробрасывая мостик от мира «Своего» к миру «Главного Инстинкта». В самом деле: в труднейшей ситуации, скованные ответственностью и долгом герои последовательно и в ущерб себе отстаивают принципы сотрудничества и дипломатии, принимают единственно правильное решение — и спасают Вселенную от разрушительного конфликта, словно бы утверждая, что цивилизация Земли все-таки достойна существования, ведь она соответствует самому главному критерию — критерию человечности.
Надеюсь, что мы еще не раз вернемся к этой книге. Потому что проблематика повести «Свой» — она из серии человеческих издержек на его пути. А вопросы, поднятые в повести «Главный инстинкт», — классические, на которые человечество отвечает регулярно.
Там, поверьте, много есть о чем поговорить.
Леонид КУЗНЕЦОВ
АПАТРИД АСТРОПОЛИСА, 2025 г.,--- (КУПИТЬ)