Последний день

 

В чертогах Князя Тьмы

 

С рассветом Мех, Кричун и Остряк вернулись в терем к Василисе. Она с помощью смолы пыталась склеить разбитое блюдо. При падении оно разлетелось на мелкие осколки, и работы оставалось еще много.

Ночью из-за суматохи Кричун не успел рассказать товарищам о результатах своих путешествий по снам и теперь решил это исправить.

— Между прочим, — многозначительно начал он, — прошлой ночью я тоже не терял времени зря.

Все присутствующие повернулись к мышонку.

— Я нашел нам нового писателя, — немного торжественно сказал тот.

— Опять? — со смешком спросил Остряк.

— На этот раз точно! — с жаром и немного обиженно выпалил Кричун.

Он вкратце рассказал друзьям о разговоре на пляже.

— Похоже, этот писатель не слишком хорош, раз его книги почти не читают, — заметил Мех.

— Он хороший, — твердо ответил Кричун.

— С чего ты взял? — поинтересовался Остряк.

— Не знаю. Но я это чувствую. Этой ночью я обязательно найду его и расскажу нашу историю.

— Нам нужно обязательно отыскать и другого автора, который уже пишет книгу, — напомнила Василиса.

— Соловей же сказал, что уже нашел его, — напомнил Остряк.

— Честно говоря, у меня есть сомнения по этому поводу, — ответила хозяйка терема. — Мне кажется, он что-то перепутал.

— И что нам делать? — спросил Мех.

— Вам троим предстоит непростая ночь. Будем надеяться, что автор, которого нашел Кричун, не забудет свой сон, иначе придется начинать все с начала и одновременно искать и нового писателя, и старого. А если мы в течение дня не поймаем Химозу, то вам предстоит найти его в Обители Идей.

— Нас же всего трое! — воскликнул Остряк. — Мы не справимся! Нам нужна помощь! Пусть другие сказочные герои помогут нам в Обители Идей.

Василиса, поджав губы, покачала головой.

— Жители Фантазии не должны знать, как попадать в людские сны. Я вчера позволила Соловью-разбойнику отправиться в Обитель Идей в качестве исключения. И то не уверена, что это было правильное решение. Поэтому вам придется рассчитывать только на свои силы.

— У нас нет времени, — обреченно произнес Кричун.

Мех молча поднялся с пола и направился к выходу.

— Ты куда?! — окликнул его Остряк, но фиолетовый зверек, даже не обернувшись, вышел во двор.

Он боялся даже думать, зачем и куда идет. И уж тем более страшно ему было рассказать о своих планах вслух. Да и планов никаких не было. Была всего лишь одна сумасбродная мысль, вызванная отчаянным положением, в котором оказались игрушки. Каждый шаг давался фиолетовому зверьку с трудом, страх сковывал его тело, и ему стоило больших трудов не развернуться и не броситься обратно в терем.

Так Мех вышел за ворота и медленно, не замечая ничего вокруг, двинулся по дороге, петлявшей между пологих холмов. Добравшись до места, где от дороги отходила неприметная тропинка, он начал подниматься по склону.

Оказавшись на вершине холма, Мех увидел уже знакомую картину. Свинцовые облака клубились над серой травой, вдалеке мрачно вздымались в небо черные верхушки деревьев Темнолесья, а на опушке все так же безмолвно стояла избушка Яги.

Фиолетовый зверек неожиданно почувствовал уверенность в правильности своего решения и начал спускаться в долину. Добравшись до жилища Яги, он стал звать ее. В долине царила тишина, и его голос отчетливо разносился по округе. Тем не менее, ничего не происходило до тех пор, пока Мех, сам не зная почему, не выкрикнул: «Избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!»

С громким треском и щелканьем избушка приподнялась на ногах и медленно развернулась. Дверь распахнулась, и из кромешной тьмы послышался протяжный загробный голос:

— Кто?

— Это я, Мех! Я приходил к вам два дня назад!

В избушке снова стало тихо. Мех растерянно переступил с лапы на лапу, думая, что делать дальше. В этот момент из дверного проема вылетела метла и легла перед ним на землю. Это было приглашение войти. Фиолетовый зверек взошел на метлу, и та стремительно влетела в избушку.

Яга лежала на своей кровати.

— Ну надо же, а ты, оказывается, не робкого десятка, раз снова пришел на свидание, — с хриплым смехом сказала она, не глядя на нежданного гостя. — Зачем пожаловал на этот раз?

— Я хочу попросить дать нам еще одну отсрочку.

— Отсрочку? — задумчиво переспросила Яга.

— Да!

Яга стремительно села в кровати. Ее слепые глаза безошибочно нашли Меха.

— Я не могу дать тебе отсрочку, — просвистела она сквозь беззубый рот.

— Я готов выполнить любое задание! Только скажите, что нужно сделать!

— Мне от тебя ничего не нужно, маленький храбрый зверек. Дать тебе новую отсрочку просто не в моей власти. Я и так слишком много на себя взяла в прошлый раз. Кощей был очень недоволен. А в гневе он страшен.

— Кощей? — повторил Мех незнакомое имя.

— Князь Тьмы, хозяин потустороннего мира. Он решает, когда чей срок наступит. Я не могу ему перечить.

— Где искать этого Князя Тьмы?

— Ты хочешь встретиться с Кощеем? — тихо рассмеялась Яга.

— Я хочу попросить его, чтобы он не забирал нашего автора.

— Твое мужество граничит с безрассудством. При этом ты пахнешь страхом. Я чую этот запах. Твой поступок заслуживает уважения, поэтому, если ты и правда хочешь встреться с Кощеем, я пропущу тебя в его владения. Но для этого тебе придется пройти сквозь Темнолесье. Ты все еще не передумал?

— Я хочу с ним встретиться, — Мех приложил все силы, чтобы заставить голос не дрожать.

Яга ничего не ответила, но избушка пришла в движение. Пол снова накренился, и Мех, не удержавшись, покатился в угол. Там он, как и в первый раз, угодил в большую плотную паутину. Ее хозяин, огромный черный паук, издав протяжный шипящий звук, видимо, означавший крайнюю степень недовольства, схватил фиолетового недотепу блестящими щетинистыми лапами и выбросил обратно в центр избушки. Затем он вздохнул и принялся быстро заделывать брешь.

Мех без особого успеха попытался стряхнуть с себя липкие белесые нити. Затем он встал на метлу, которая аккуратно опустила его на землю.

Темнолесье было таким же угрюмым и страшным, как и два дня назад. Мех понял, что даже не знает, куда идти.

Он обернулся назад и крикнул:

— Но как мне найти Кощея?

— Иди по этой тропе. Она приведет тебя к нему.

После этого дверь в избушку с треском захлопнулась.

Мех ступил на сухую безжизненную листву и направился вглубь, стараясь не создавать лишнего шума. Вскоре избушка скрылась за деревьями. Фиолетового зверька окружил полумрак. То тут, то там раздавалось чавканье, повизгивание и громкие шорохи. Мех плохо помнил, как шел по тропе в первый раз, но ему казалось, что тогда она была преимущественно прямой. Теперь же один поворот сменял другой. Он уже давно должен был выйти на поляну, где бил родник с мертвой водой, но деревья по-прежнему стояли практически глухой стеной.

Мех не знал, сколько времени шел. Потихоньку он начал осознавать, что заблудился. С каждым шагом эта уверенность только росла. Фиолетовый зверек чувствовал, что где-то в животе начал зарождаться липкий комок ужаса, который становился все больше. Мех как мог гнал от себя мысль, что Яга обманула, и теперь он будет обречен вечно скитаться среди черных деревьев. За все это время ему не попалось ни одного обитателя Темнолесья. Какими бы ужасными они ни были, теперь Мех буквально мечтал встретить кого-то. Просто чтобы почувствовать, что он не один.

Каждый шаг давался с трудом. Казалось, сам воздух стал плотнее и не давал идти вперед. Фиолетовый зверек присел отдохнуть в корнях мертвого вяза. Немного отдышавшись, он попытался встать и пойти дальше, но лапы не слушались. Ему пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы продолжить путь.

В тот момент, когда отчаяние достигло наивысшей точки, деревья расступились, и Мех оказался на берегу широкого залива. Вода в нем была черной и совершенно неподвижной. Звезды, светившие сверху, в ней не отражались. На другой стороне виднелся замок. Его многочисленные башни словно иглы впивались в небо. Казалось, замок был заброшен много веков назад. В крыше зияли дыры, в стенах не хватало камней, а окна были наглухо закрыты проржавевшими ставнями.

Но замок не был пуст. Стоило Меху приблизиться, как гигантские ворота, в которые поместился бы многоэтажный дом, начали бесшумно открываться. Им понадобилась целая вечность, чтобы распахнуться настежь.

Мех вошел в замок и оказался в просторном зале. Его края и потолок терялись в темноте. От каменного пола веяло могильным холодом. В центре зала стоял гигантский трон, повернутый в противоположную от входа сторону. За высокой спинкой из грубо отесанных досок было не видно, сидит ли кто-нибудь на нем. За троном виднелся очаг, в котором горел огонь.

Фиолетовый зверек шел практически бесшумно, но когда он приблизился к трону, тот внезапно поменял свое положение. Это не было движением. Просто только что трон стоял спинкой ко входу, а в следующее мгновение он уже оказался развернут. На троне сидел человек. Точнее, человека эта фигура напоминала только своим строением. Все остальное: пятиметровый рост, тонкое туловище с тонкими же руками и ногами, закованное в стальные латы, голый череп с горевшими зеленым потусторонним огнем глазами имели мало общего с человеческим обликом. Длинные костяные пальцы сжимали древний меч, размерам которого позавидовал бы любой богатырь в Фантазии. На голове у фигуры виднелась сделанная из серебристого металла корона с острыми зубцами.

Кощей несколько секунд внимательно изучал незваного гостя, прежде чем обратился к нему.

— Зачем ты дерзнул войти в мой чертог? — череп не разомкнул челюстей, а голос, казалось, гулко и протяжно звучал отовсюду в зале, отдаваясь эхом от каменных стен и пола.

— Я... Я — Мех, иг-грушка, — как Мех ни старался, но от страха не мог не заикаться.

— Я знаю, кто ты. Неужто ты думаешь, что Князю Тьмы неведомо, кто бродит в его владениях? Особенно, если это — гость из мира живых, — на последнем слове глаза Кощея вспыхнули еще ярче.

— Я п-пришел просить вас...

— Просить меня? — проревел голос. — Ты, видимо, очень смел или очень глуп, чтобы в моих чертогах просить о чем-то.

— Я-я не глуп, и мне очень страшно, — признался Мех.

— Я чувствую. Я даже не знаю, чем ты смердишь сильнее: жизнью или страхом.

Кощей резко наклонился вперед, громко лязгнув своими доспехами.

— Но ты все же здесь. И значит, у тебя что-то, что для тебя важнее страха. Так говори.

— Есть чел-ловек. Писатель. Он начал писать книгу, сказку про четырех игрушек. Но он н-не успел. Не успел ее закончить. И Василиса нам сказала, что он скоро умрет, не закончив книгу. А если он ум-мрет, то исчезнем и мы. Навсегда. Потому что про нас забудут. Яг-га дала нам три дня, ч-чтобы мы нашли другого автора. Но... Но мы не успели. И я п-пришел к вам просить, чтобы вы не забирали его завтра.

— Так это ради вас старуха навлекла на себя мой гнев, — промолвил Кощей, и в его голосе даже послышались нотки заинтересованности. — И что же вы такого сделали, что она осмелилась нарушить тысячелетний порядок?

— Она. Она дала мне испытание. Сказала, что если я принесу ей мертвой воды из Темнолесья, она даст нам три дня. Я принес.

— Что ж, — Кощей откинулся обратно на спинку трона. — Я вижу, смелости тебе и правда не занимать. Дважды пройти через Темнолесье — такого еще не удавалось никому. Я не дам тебе отсрочку. Между моим миром и вашим должен быть баланс. И если кто-то вовремя не уходит из вашего мира в мой, этот баланс нарушается. А отсутствие баланса — есть хаос, который не нужен ни свету, ни тьме.

Мех поник. От отчаяния ему хотелось плакать.

— Но. Ты был достаточно смел и проделал трудный путь, чтобы обратиться ко мне со своей просьбой. И раз уж моя служанка отблагодарила тебя за твою храбрость, то Князь Тьмы не может оставить тебя без награды.

Кощей оценивающе посмотрел горящими глазами на Меха и продолжил после паузы.

— Я позволю тебе задать один вопрос, на который я дам честный ответ. Всего один, так что хорошенько подумай над ним.

Страх и усталость мешали Меху думать и сбивали с мысли. В голове вертелась тысяча вариантов, но ни один из них не был достаточно хорош, чтобы потратить на него единственный дарованный Кощеем шанс. Князь Тьмы выжидающе смотрел на Меха, и от его жуткого взгляда становилось еще больше не по себе.

Паника начала охватывать разум игрушечного зверька. Он понял, что дальше будет только хуже, и выпалил вопрос, который в тот момент вертелся у него в голове.

— Есть ли хоть какой-то способ спасти нашего автора?! — громко выкрикнул Мех.

Огонь в глазах Кощея немного угас, а сам он издал утробный рокот, похожий на смешок.

— Есть в мире одна вещь, которая порой способна победить даже смерть, — медленно прогремел голос Кощея.

— Какая? — спросил Мех и тут же пожалел об этом.

Зеленый огонь в пустых глазницах черепа вспыхнул с утроенной силой, а пространство внутри тронного зала расколол рев, от которого с невидимого потолка посыпался песок и мелкие камешки:

— Вопрос был всего один!

— Я... я, простите, — запинаясь, начал извиняться Мех.

Но Кощей его уже не слушал. Из глубины зала донесся мощный порыв ледяного ветра, который подхватил и закружил игрушечного зверька. Вокруг стало темно.

Когда Мех пришел в себя, он увидел, что лежит перед жилищем Яги.

Старуха словно ждала его. Дверь в избушку распахнулась, и на землю привычно опустилась метла.

Мех угрюмо забрался на нее. Он чувствовал себя ужасно. Фиолетовый зверек на чем свет стоит ругал себя за то, что в самый ответственный момент растерялся и так бездарно упустил шанс спасти себя и друзей. Теперь помочь им могло только чудо.

Яга никак не отреагировала на возвращение Меха. Она неподвижно лежала на лавке, словно спала. Избушка начала подниматься. Фиолетовый зверек, наученный опытом, быстро схватился за ножки скамейки, чтобы снова не улететь в паутину и не нервировать ее хозяина. Когда избушка развернулась, Мех вежливо попрощался, но старуха ничего не ответила. Уже у порога он решил все же попытать счастья.

— Простите за беспокойство, но Кощей сказал, что есть какая-то вещь, которая может спасти нашего автора. Вы не знаете, что это?

Оказалось, что Яга отнюдь не спала.

— Он поведал тебе, что такая вещь существует, но не рассказал, что это? — хрипло ответила она вопросом на вопрос.

— У меня был шанс только на один вопрос, и я использовал его неправильно, — Мех поморщился от досады на самого себя.

— Я всего лишь проводник в его царство. Вряд ли это вообще кому-то ведомо кроме Князя Тьмы, который один только и знает, кому, когда и почему пора уходить в его владения.

Мех тихим голосом поблагодарил старуху и покинул ее избушку.

Когда он вернулся в терем, то застал там только Василису, продолжавшую склеивать разбитое блюдо.

— А где Кричун и Остряк? — поинтересовался Мех.

— Ловят Химозу.

— Так и не нашли? — Мех сам не понял, зачем спросил очевидную вещь.

— Я думаю, что он ушел в Серую Пустошь. В противном случае хоть кто-нибудь его бы обнаружил. Вся Фантазия со вчерашней ночи стоит на ушах.

— Что такое Серая Пустошь?

— Это часть Фантазии с другой стороны реки Змеевки. Там живут монстры, злодеи, злые духи и прочая нечисть.

— А я думал, все они живут в Темнолесье.

— Темнолесье — это только граница между миром живых и миром мертвых. Оно населено какими-то существами, но даже я не знаю, откуда они там взялись. Все персонажи, которые были придуманы людьми, пусть даже они связаны со смертью, существуют в мире живых. Фантазия — часть этого мира, а Серая Пустошь — часть Фантазии. А во владения Кощея сказочные герои, как и люди, уходят после своей смерти.

— Разве мы можем умереть? — удивился Мех.

— Смерть для нас приходит вместе с забвением.

— То есть, если мы не найдем писателя, то завтра попадем туда? — нервно сглотнул фиолетовый зверек.

Василиса с сожалением посмотрела на него и, поджав губы, кивнула

— Между прочим, — решила она сменить неприятную тему, — а ты где пропадал?

Мех рассказал ей о своем походе в Темнолесье и встрече с Кощеем.

— Ты был у самого Князя Тьмы и просил его о помощи? — с восхищением переспросила Василиса. — Ты и впрямь очень смелый!

Если бы Мех мог, он бы покраснел от смущения.

— А почему Кощей живет не в Фантазии? Разве его не люди выдумали?

— Я точно не знаю, но думаю, что Кощея никто не выдумывал. Скорее, он сам рассказал людям о своем существовании. Через Обитель Идей или каким-то другим способом. Кстати, возможно поэтому характер Кощея никогда не менялся, какие бы сказки о нем ни сочиняли. Князь тьмы во все времена остается собой.

— Главным злодеем, убивающим людей?

— Кощей не злодей. Да, он олицетворяет зло, тьму и смерть, но он всего лишь часть бытия, которая нужна, чтобы уравновешивать добро, свет и жизнь.

— Уравновешивать? — Мех начал терять нить умных рассуждений Василисы.

— Все должно быть сбалансировано. Иначе никак. Без смерти нет жизни, свет не может существовать без тьмы, а не будь зла, никто не знал бы, что такое добро. Если убрать одну составляющую бытия, все рухнет. И Кощей беспристрастно следит со своей стороны за этим балансом. Именно поэтому он отказался дать вам отсрочку.

— А как насчет ответа на мой вопрос? О какой вещи, которая могла бы спасти нашего писателя, говорил Кощей.

— Я не знаю, — покачала головой Василиса. — И думаю, Яга права. Вряд ли это известно кому-то, кроме самого Кощея.

В тереме стало тихо.

— А мы сможем поймать Химозу, если он ушел в Серую Пустошь? — нарушил молчание Мех.

— Мы стараемся не появляться на том берегу Змеевки. Мало кому понравится вид разгуливающих рядом упырей, ведьм и оборотней. К тому же, там слишком большая концентрация злобы, страха и боли, которые сопровождают всех отрицательных персонажей. Из-за этого там блекнут даже краски, и все вокруг кажется серым. В свою очередь, тамошние обитатели не суются к нам. Они не переносят нашего счастливого и беззаботного вида, особенно когда понимают, что не в силах нам навредить. Кроме того, Химоза может найти себе там союзников, которые хорошо его спрячут. Так что пойти мы туда можем, но вот будет ли от этого толк, я сомневаюсь.

В этот момент в терем вошли Остряк с Кричуном. Увидев друга, они очень обрадовались и начали расспрашивать, где он пропадал. Меху пришлось еще раз повторить свою историю.

— Надо же, — воскликнул железный человечек, — всего два дня назад ты пугался собственной тени и при любом громком звуке начинал везде разбрасывать свою шерсть. А теперь совсем ничего не боишься.

— Боюсь, — ответил Мех, — но теперь я чувствую, что иногда бывают вещи важнее страха.

— Это и называется мужество, — сказала Василиса. — Но за эти дни изменился не только Мех. Кричун из безответственного горлопана превратился в надежного друга, на которого можно положиться. Остряк научился быть самим собой, а не пытаться казаться лучше, чем есть. Вы уже не те, кем в первый раз пересекли порог моего дома.

— А разве это возможно? — спросил Кричун. — Я имею в виду, ведь нас придумали другими. Разве можем мы измениться самостоятельно?

— Видимо, да, — Василиса с улыбкой развела руками. — И я думаю, что, когда вы найдете нового автора, вам стоит рассказать ему не только о приключениях на свалке, но и о том, что было потом.

— Сперва нам нужно отыскать его, — произнес Остряк. — Солнце почти село. Нам снова пора в Обитель Идей.